Не знаю где относительно молодой мужик потерял ногу, но орденов-медалей
у него никогда не видел, о себе он не рассказывал и на дни военных
шоу водки-пива не устраивал. Юра жил в Можайске, ездил оттуда на
Ниве с ручным управлением, поскольку инвалиду в общественном нашем
транспорте - чистое мучение. Вот так он и оказывался за "водительским"
столом.
Итак, "весело-весело встретим новый год!". За основными двумя столами
плавно поехала третья рюмка, народ раскрепостился, врубили мафон,
кто-то пошел изображать танцы-шманцы, кто-то трепался, рассказывал
анекдоты. Короче - праздник.
Мы сидели тихие, пили морс и всякую газированую химию, травили байки.
Юра тоже поддержал разговор и все было нормально, пока не подали
горячее. Готовили тетки в соседней комнате, где раньше была
химлаборатория и сохранились раковины. Сейчас я понимаю сколь стремно
было есть блюда, приготовленые там, где лет 60 стены и потолки
пропитывались черт знает чем. Но это ж сейчас.
На горячее была рыба. Нет, Рыба. Приготовленая общей любимицей Юлей.
Юлечка, маленькая полненькая девушка из Владивостока, слыла мастерицей
рыбных блюд. Господи, народ, зуб даю, никогда до и после того, даже в
кабаках, даже на море, не ел я такой рыбы. Во рту таяла. Цимэс!
На шоферский стол подали, ясное дело, в последнюю голову. Юра оживился.
 
Он обожал Юлину стряпню. Он любил рыбу. Он всегда разрезал ее сам и
только после священодействия мы тянули наглые вилки.
Блюдо придвинули Юре. Юра воздел над ним два ножа и разрезал вдоль -
удалить хребет. Пирогов повесился бы от этого зрелища. Юра удалял
косточки одним движением и все сразу. Гера, шофер комдира, уже поднес
тарелочку для костей и мы замерли, чуствуя как по пищеводу стекает
слюна. Но тут тяжелый взгляд уперся в нутро рыбины и за столом разом
похолодало. Юра сделал движение челюстью. Гера перегнулся вбок и
скривился. Мы потянулись через стол.
Посреди прекрасной белой рыбьей плоти лежала отменно запеченая мышь.
Как она туда попала - черт знает! Дом старый, еще довоенный, не
убережешся. Сколько товара и проводов они у нас погрызли - отдельная
тема. Видно мышка забралась в рыбью тушку на столе, надеясь в
спокойной обстановке пообедать чем бог послал. Но тут рыбу сунули в
духовку и мышиная душа лично отправилась к богам выразить
претензии за качество.
Юра встал.
Отшвырнул лязгнувшие ножи.
Взял палку.
Взял блюдо.
Яков Николаич охнул.
Гера начал подниматься, бормоча что-то вроде
- Юрий Гиоргич, Юрий Гиоргич...
Юра развернулся и рявкнул так, что стекла дрогнули по всему району:
- Юлия Дмитриевна!!!
Разговоры стихли. Мафон подавился романсом или вальсом, черт их
разберет. Шеф вытаращил глаза. Танцующих снесло к стене. В звенящей
тишине на пол медленно опускался подброшеный кем-то шарик с
блудливым утенком.
Юлечка выскочила из "кухни", где ставила чайники, и легконогой козочкой
подбежала к страшно смотрящему Юре.
Все замерли.
Зная характер Юры, мы уже решили, что сейчас он удавит бедняжку. Сия
мысль читалась на лицах сотрудников.
Но Юля убила нас всех. Она заметила мышь и мгновенно выдала:
- Да! Надень мне ее на голову! Засунь в трусы! Запихни в задницу!
Все просто охренели.
- Юлия Дмитриевна, - проскрежетал наш Терминатор севшим голосом -
замените нам блюдо, пожалуста. - это уже прозвучало в тоне "Ну,
профессор, ну троечку, ну я учил".
- Сей момент! - и Юля, ловко выхватив блюдо с проклятой мышерыбой,
смылась за дверь.
Юра тяжко грохнулся на место.
И тут нас прорвало. Мы ржали до слез, держась за животы, слабо перхая,
глотая воздух, подвывая и повизгивая. Меня трясло до нервного тика.
Яков Николаич держался за грудь и за бок. Шеф вылетел за дверь с воплем
- Ой, не могу! - он чуть не опозорился мокрым делом.
Юра оглядел весь этот паноптикум и хмуро сказал:
- Ну и что смешного? Вам бы поучиться скандалистов так отшивать!
Чем вызвал новый приступ ржачки.
 
Нам не досталось горячего. Только заливная рыба. Юра ее все же резал
сам, ничуть не отступая от ритуала.
 
Хорошие времена были, надо сказать.